|
Ценителям спиннинга холодными зимними вечерами посвящается...
Не обращая внимания на осень, город-герой жил своей будничной жизнью. Сотрудники сидели в офисах, дети игрались в песочнице, а ветерок срывал непонравившиеся ему листья с тополей. И тем более никто не обращал внимания, как по направлению к запретной зоне уверенным шагом шёл человек, одетый легко и, в то же время, согласно осенней погоде. Рыболовный жилет и тонкий чёрный спиннинг выдавали в нём рыболова.
На пустынном берегу спиннингист быстро привёл спиннинг в боевую готовность и, сделав паузу, ловко закинул приманку. После этого рыболов застыл в ожидании. Снова и снова подматывая леску он замирал в ожидании, внимательно глядя на кончик спиннинга.
Прошло уже около часа. Рыболов по-прежнему делал забросы и чего-то ждал. Казалось, что ничто его не тревожит, кроме кончика его спиннинга. Естественно он не заметил, как сзади к нему подошёл человек в форме.
— Привет спиннингистам!
— Здравствуйте!
— Я инспектор рыбоохраны Казанкин. Здесь нельзя ловить рыбу.
— Вы, наверное, будете удивлены, но я рыбу и не ловлю вовсе.
Казанкин уже имел дело с подобного рода умниками, и умел беседу приводить к логическому завершению, чётко осознавая свою правоту, практически во всех ситуациях на реке, тем более в запретной зоне.
— Тогда что вы делаете на берегу реки со спиннингом?
— Хм... Ну, скажем так. Я стараюсь получить удовольствие, преследуя спортивный интерес.
— Так или иначе, ловить спортивными снастями здесь также запрещено.
— Снасть — это то, чем ловят рыбу?
— Разумеется.
— Моя снасть не приспособлена к вылову рыбы.
Умник к этому моменту уже вынул приманку из воды и протянул Казанкину.
— Посмотрите, на приманке нет крючков!
Действительно, это был круглый грузик, на котором болталась поролоновая рыбка. Крючков в ней не было.
— Давайте без фокусов. Вы же взрослый человек!
— Нет никаких фокусов, посмотрите, у меня нет с собой ни одной приманки с крючками, — сказал умник, оттопыривая накладной карман рыболовного жилета.
Казанкин строго посмотрел в глаза рыболову, потом заглянул в оттопыренный карман, затем снова в глаза спиннингисту, но уже с неподдельным интересом.
— Первый раз встречаю рыболова с приманками без крючков.
— Да я и не рыболов вовсе! Я, скорее, охотник за поклёвками, чем рыболов.
Казанкин был слегка озадачен такими ответами и смотрел на него уже с явным недоверием.
— Рыболов Вы или охотник — разницы нет, я вынужден проводить Вас на брандвахту, где начальник рыбинспекции разъяснит вам правила и ваши права.
Странный спиннингист устало вздохнул, намотал приманку вокруг первого кольца и пошёл в сторону брандвахты, ясно давая понять, что он подчиняется, но виновным себя не считает.
Главный инспектор рыбоохраны с редкой фамилией Охан привычно рассматривал в бинокль противоположный берег реки.
— Атос Петрович, нарушителя привёл.
— Браконьер?
— Да нет... странный тип со спиннингом.
— Со спиннингом? В запретной зоне? Приезжий что ли?
— Вроде бы местный... Знает, что рыбу ловить нельзя.
— Казанкин, тут рыбы нет уже лет как 15, тем более на спиннинг с берега!
— Он утверждает, что рыбу не ловил... У него все приманки без крючков...
— Да знаю я их отмазки: рыбу не ловил... снасть не моя... зови, посмотрим на этого чокнутого.
Атос Петрович изучающе посмотрел на вошедшего рыболова. Обыкновенный спиннингист, которых пачками ловили для плана. Только вот смотрит как-то дерзко. Ну, ничего, не таких обламывали. Таких надо сразу брать на пушку.
— Значит так: спиннинг конфисковываем и выписываем штраф за нарушение правил любительского рыболовства.
— Простите, а какие я правила нарушил?
— Вы пытались поймать рыбу там, где этого делать нельзя.
— Да, но я не пытался поймать рыбу!
— Это детский лепет. Вас взяли с поличным, то есть на берегу со спиннингом — этого достаточно.
— Скажите, а можно тут ходить по берегу и бросать в воду камешки?
— Можно.
— А можно один и тот же любимый камешек бросать в воду на ниточке и снова его вытаскивать?
Охан недружелюбно посмотрел на нарушителя.
— Можно, если заняться больше нечем.
— А можно это делать с помощью спиннинга?
— Можно... если есть жёлтая справка. — Инспектор начал терять терпение. — У Вас есть таковая?
— У меня есть членская книжка общества рыболовов!
— Это одно и то же!.. то есть, нет... она не даёт вам право издеваться над людьми!
— А я и не издеваюсь! Это Вы, слуга закона, заставляете меня оправдываться в том, чего я не делал!
— Вы ненормальный?
— Я абсолютно вменяем.
— Да нет! Ни один нормальный человек не придёт сюда ловить рыбу по двум причинам. Первая — нельзя, вторая — тут рыбы нет!
— Есть тут рыба!
— Ну, знаете...
Инспектор, с тревогой глядя на ненормального рыболова, поднял телефонную трубку и быстро набрал номер.
— Алё, это 19 больница?
— Да.
— Можно вызвать дежурного психиатра на брандвахту в запретной зоне около плотины? Нужно освидетельствовать вменяемость одного нарушителя.
— Ожидайте!
— Сейчас приедут специалисты по вашей части. Они быстренько разберутся, кто из нас сумасшедший.
— И что дальше?
— А дальше они заберут вас к себе на курорт, где вы будете ловить рыбу везде, где вам вздумается, хоть в унитазе, — Атос Петрович широко улыбнулся, — в противном случае вы заплатите штраф.
Врачей долго ждать не пришлось. Из машины скорой помощи выскочили два санитара и пожилой врач с хитрыми глазами.
— Ну, что тут у вас случилось?
— Мы задержали нарушителя, он пытался ловить рыбу в запретной зоне. Но этот ненормальный говорит, что он не рыболов, что он рыбу не ловит. Я тут работаю больше 15 лет и с полной ответственностью заявляю, что здесь ловить на спиннинг с берега — всё равно, что в ванне у себя дома. Ему лечиться надо.
Доктор внимательно посмотрел на рыболова.
— Как Вас зовут?
— Следующим Вашим вопросом будет — какой сегодня день недели?
— Ну-ну, успокойтесь, никто вас сумасшедшим пока не считает. Скажите, если вы утверждаете, что вы не рыболов и не пытаетесь ловить рыбу — тогда как вы объясните свои действия в запретной зоне?
— Я просто коллекционирую поклёвки.
— Ну, что я говорил? Он ненормальный! — быстро вставил инспектор.
Доктор невозмутимо продолжал беседу с пациентом.
— Я тоже в прошлом был коллекционером, у меня даже осталась небольшая коллекция марок. А у вас есть своя коллекция поклёвок?
— У каждого рыболова есть своя неповторимая коллекция поклёвок. Некоторые не придают им значения, они считают это больше неудачной подсечкой, например, а некоторые просто довольствуются поклёвками.
— Вы можете нам продемонстрировать свою коллекцию?
— К сожалению, это невозможно. Я поклёвки не уношу домой. Я просто их вижу, чувствую, сравниваю их с другими, делюсь своими впечатлениями с другими рыболовами...
— Как же можно почувствовать поклёвку?
— Чаще всего спином.
— Спином — это сокращённо спинным мозгом? — доктор сделал ещё более хитрые глаза.
— Спин — это в нашем лексиконе сокращённо спиннинг. Сама поклёвка — это целое уравнение, в котором много переменных. Это и приманка, и шнур, и сам спиннинг, не говоря уже о способах позиционирования рук, ног... — спиннингист на мгновение задумался, и решил, что лучше не углубляться в тонкости, — так вот, контакт с хищником, который вы почувствовали — есть результат, которого я добиваюсь с помощью этого уравнения. Меняя переменные и коэффициенты, я получаю или не получаю другие результаты, то есть поклёвки.
— Ну, хорошо, допустим это так. Но зачем вы пришли коллекционировать поклёвки туда, где нет рыбы? — доктор медленно перевёл взгляд на Охана, тот в свою очередь одобряюще кивнул.
— Так ведь тем поклёвка и ценнее, что она случилась там, где у других их не было! Человек может с полной уверенностью говорить, что рыбы нет только тогда, когда он смотрит в собственную ванну с прозрачной водой!
Спиннингист уничтожающе посмотрел на Атоса Петровича.
— Но в таком случае, почему Вы утверждаете, что рыба есть именно в том месте, куда пришли за поклёвками?
— Я могу утверждать, что рыба есть только тогда, когда увижу хоть одну поклёвку.
— И что? Вы видели сегодня поклёвку?
— Да! — гордо ответил спиннингист.
— Ну что ж, из сказанного следует, что для того, чтобы утверждать, что рыба есть — нужно либо её видеть в воде, либо чувствовать поклёвки, как это делаете вы.
— Совершенно верно.
— Но вот доказать сей факт можно только одним способом — это выловить рыбу из ванны или с того места, где были поклёвки. Логично?
— Логично! — неожиданно в один голос ответили Охан и Казанкин.
— В таком случае всё упрощается. Мы даём рыболову шанс доказать, что рыба тут есть. Чтобы это доказать, он должен реализовать одну из поклёвок.
— И всего-то! — радостно воскликнул Атос Петрович. — Пусть поймает!
Доктор продолжил:
— Если рыболов поймает рыбу — значит действительно рыба тут есть и всем тем, кому достаточно почувствовать поклёвку, можно безнаказанно пополнить свою коллекцию парочкой оных, не нарушая правила и не нанося вред природе. Если рыболов рыбу не поймает, значит мотив его нахождения в запретной зоне ставится под сомнение.
— Вы предлагаете мне в доказательство своей правоты поймать рыбу в запретной зоне?
— Вот именно! — радостно воскликнул Атос Петрович, подписывая приговор рыболову.
— Ну что же, я готов пойти на принцип, и доказать свою правоту. Мне нужен мой спиннинг и приманка с крючками. Позвольте мне позвонить жене, чтобы она принесла мне то, что нужно.
Странный спиннингист достал мобильник и набрал номер. Вдруг все услышали возбуждённый женский голос:
— Ты почему ещё не дома? Ты обещал, что придёшь через три часа!
— Послушай, тут такое дело... меня хотят забрать в психушку...
— Я знала, что этим всё кончится! Она по тебе давно плачет!
Доктор удивлённо поднял брови, а инспектор шёпотом сказал: «А я что говорил!?»
— Мне нужно, чтобы ты привезла мне поролонки с крючками.
— А корцанг с зевником тебе не привезти?
— Я серьёзно, люди ждут...
— О, Господи, за что мне такое наказание? Куда ехать-то?
— На брандвахту в запретной зоне.
— Ладно, сейчас приеду, но учти, на этой неделе на рыбалку больше не пойдёшь...
— Это мы вам обещаем! — выкрикнул Охан и расхохотался в полный голос.
Но супруга рыболова уже бросила трубку.
Чтобы как-то скоротать время доктор, понимая, что перед рыболовом стоит задача не из лёгких, старался как-то помочь человеку, пошедшему на принцип.
— Скажите, может вам ещё что нужно?
— Да, пожалуй, не лишним будет узнать погоду на Фобосе.
— А на Венере тебе погоду не надо? — вышел из себя главный инспектор.
Доктор подсознательно понимал, что это опять какие-то рыболовные прибамбасы.
— Как вы собираетесь узнать погоду на Фобосе?
— Мне нужно позвонить КимИрСену...
— Всё, доктор, это уже по вашей части. Сейчас он позвонит Ким Ир Сену, затем Луису Корвалану, затем Наполеону... не запретная зона, а сумасшедший дом на рыбалке...
Доктор был сильно озадачен таким поворотом событий и даже хотел заострить на этом внимание, но чувствовал, что странные слова, которые легко слетали с уст пациента, не несут какой-либо смысловой нагрузки, а являются сленгом рыболовов.
— Хорошо, звоните, только мы должны слышать этот разговор.
Рыболов, окружённый двумя инспекторами, доктором и двумя дюжими санитарами, молча кивнул и достал мобильный телефон. Набрал какой-то номер, включил динамик, все услышали зуммер.
— Алё!
— Здаров, Бригадир!
— Привет, КимИрСен! Слушай, ты на Фобосе давно был?
— Я и сейчас там. Чего надо?
— Посмотри, есть что интересное?
— Минутку... Окно открою... Да. Вечером ветер начнёт меняться. Завтра сменится на Восточный.
— Спасибо. Как сам выступил?
— Под самый занавес два раза царапнуло на дальняке чуть ниже пляжа.
— Понял, спасибо.
— Привет Ацсосу Петровичу!
Воцарилась тишина. Главный инспектор, расслышав из динамика, что ему передали привет, мало удивился. Его знали многие рыболовы, ничего странного в этом нет, но тот факт, что тот, кто только что ему передал привет, сейчас находится на Фобосе, его сильно озадачил. Доктор первым прервал молчание:
— Вы узнали всё, что хотели?
— Да.
В этот момент к брандвахте подъехала шестёрка. Немного поработав, она дёрнулась и заглохла. Все сразу поняли, что сейчас из неё выйдет женщина.
Увидев мужа в окружении врачей и инспектора, она поняла, что муж опять затеял какой-то концерт, поэтому не стала принимать участия, а просто встала в стороне, говоря всем своим видом, что основные разборки будут не тут, а дома.
Казанкин зашёл в кладовую и взял первый попавшийся чёрный тонкий спиннинг. А кто их отличит? Они все тонкие и чёрные! Спиннингист машинально протянул руку, чтобы взять спиннинг, но тут же резко её отдёрнул.
— Это не мой спиннинг!
— Вот видите, доктор, он продолжает над нами издеваться!
— Вы хотите сказать, что этим спиннингом вы не сможете чувствовать и видеть поклёвки?
— Дело в том, что поклёвки я, может быть, и смогу увидеть, но что-либо поймать в доказательство этого я, скорее всего, не смогу.
— Почему?
— Понимаете, каждый спиннинг имеет свои уникальные характеристики, которые на определённом этапе играют очень большую роль, например как в чувствительности, так и в надёжности при подсечке или вываживании рыбы. Это тонко настроенный инструмент, понимаете? Это как скрипка для скрипача. На определённом этапе учащийся играет на одном инструменте, с ростом его мастерства у него появляется более достойная скрипка. В конце концов, у мастера появляется несколько отличных скрипок, и только тот, кто на них играет, может вам рассказать, что у каждой скрипки есть свой тембр, есть своя душа. Для того или иного произведения исполнитель выбирает инструмент. Так же и у нас. У каждого спиннинга — свой норов. Есть спиннинги злые, есть звонкие, быстрые и медленные. — Рыболов скользнул взглядом по незнакомому спиннингу и продолжил, — тем более с такой леской и катушкой я забросить приманку не смогу в нужное место.
— Другие могут забрасывать, а он нет? Мы этот спиннинг конфисковали точно у такого же чокнутого! — не унимался Петрович, — Кажется, его звали Адольф Гитлер... с этого, как его... с Юпитера!
Доктор с укором посмотрел на Охана.
— Пациент в данном случае прав. Если исполнителю дать заведомо расстроенный инструмент, то мы не услышим от него ожидаемое. Да и для чистоты эксперимента это является необходимым условием. Если он ничего не поймает, он уже не сможет апеллировать, что у него спиннинг был не такой.
Пока доктор успокаивал главного инспектора и настаивал на чистоте эксперимента, Казанкин приблизился к супруге спиннингиста и как бы невзначай спросил, протягивая чёрный спиннинг:
— Скажите, это спиннинг вашего мужа?
Молодая женщина, будто бы оторвавшись от глубоких раздумий, мельком глянула на протянутый ей спиннинг и, гневно сверкнув глазами, выпалила:
— Вы что, и надо мной решили поиздеваться? Я понимаю, что мужчинам доставляет удовольствие ставить под сомнение умственные способности женщин. Но в такой пошлой манере меня ещё никто не смел унизить.
Казанкин, слегка опешив от неожиданного напора симпатичной женщины, хотел сказать, что он не хотел ни в коем разе её обидеть, но она не дала ему и слова сказать, сверкнув глазами, как будто она приняла брошенный ей вызов, холодно и чётко произнесла, глядя прямо в глаза Казанкину:
— Мой муж ловит на Эвид Сент Круа AS86MHF2 с тестом от 3/8 до 11/4 унций длиной 8,6 футов с кольцами нью концепшн. А у вас в руках какая-то макаронина китайского происхождения с отстойными кольцами и доисторической ручкой, больше похожей на фаллос-имитатор, чем на рукоять уважающего себя спиннинга. И перестаньте в меня им тыкать!
Казанкин невольно сделал шаг назад и, сражённый этой тирадой, немедленно ретировался за спину начальника, попутно бормоча извинения.
— Казанкин, дайте ему его спиннинг, иначе этот спектакль никогда не кончится.
Обременённый непосильной задачей, инспектор снова зашёл в кладовую и стал более внимательно рассматривать ворох спиннингов. К счастью на глаза ему попалась та самая приманка без крючков. Он с облегчением вздохнул и, взяв в руку спиннинг, к своему удивлению отметил, что новый спиннинг заметно легче того, что он протягивал симпатичной женщине на опознание. Эти спиннинги совершенно разные. Разницу в них он пока понять не мог, но поймал себя на мысли, что этот спиннинг даже просто в руках держать приятнее.
Спиннингист взял в руки родную палку, внимательно осмотрел кольца и катушку, после чего спокойно ответил:
— Я готов.
— Вот и отлично.
— У вас есть всё необходимое, чтобы доказать нам, что рыба тут есть и её можно поймать на спиннинг?
— Да.
— Тогда начнём, пожалуй.
Супруга спиннингиста подошла к нему и протянула зажатую в руке приманку. Это была точно такая же поролоновая сигарка, но из неё торчало два острых крючка. Она посмотрела в глаза супругу, поправила ему воротник и застегнула на рыболовном жилете клёпку. Рыболов виновато взглянув ей в глаза и тихо произнёс:
— Я скоро.
Она понимающе кивнула.
На берегу он неторопливо забрёл по колено в воду, деловито надел поляризационные очки и чуть сильнее надвинул на лоб бейсболку. Сделав некоторую паузу, за которую можно было произнести только слова три, не больше, он сделал хлёсткий заброс. Доктор, машинально глянув на часы, сложил руки на груди и стал наблюдать за странным рыболовом. Инспектор Охан нервно закурил, понимая всю бесполезность этого занятия.
В течение минут двадцати спиннингист делал заброс за забросом, медленно передвигаясь по берегу. Он пару раз привязывал другие грузики. Забрасывал и далеко, и не очень, и влево, и вправо.
Казанкин, невольно сторонясь супруги рыболова, от чистого сердца желал удачи этому странному человеку. Ему очень хотелось, чтобы этот вежливый спиннингист при свидетелях утёр нос его начальнику.
Прошло около получаса. Рыболов перестал двигаться вдоль реки. Он вновь и вновь посылал приманку на глубину, снова и снова крутил катушку, иногда тщательно разглядывал приманку.
— Доктор, Вы собираетесь весь день наблюдать, как этот сумасшедший пытается поймать рыбу там, где это не разрешено? Вам не кажется, что этот человек прикинулся дурачком для того, чтобы таки добиться своего?
— Но ведь Вы сами сказали, что тут рыбу на спиннинг невозможно поймать!
— Вот я и спрашиваю, до которого часу мы будем терпеть издевательство над нами?
Не выдержав напора инспектора, доктор приблизился к рыболову и тихо спросил.
— Ну, как, поклёвки видели?
— Пока нет, но я чувствую, что он там.
— Кто?
— Точно не могу сказать... хищник.
— Сколько вам нужно ещё времени?
— А который сейчас час?
— Без пятнадцати одиннадцать.
— Я думаю, что мне минут 30 хватит.
— Хорошо. Я надеюсь, что вы знаете, что делаете. Если вы ничего не поймаете, мне трудно будет убедить инспектора в том, что вы действительно опытный рыболов, за которого себя выдаёте, а не безумец.
— Мне ничего больше не остаётся.
Доктор вернулся назад и сообщил остальным, что придётся подождать ещё полчаса.
Атос Петрович недовольно хмыкнул и опять закурил сигарету. Неужели поймает? — подумал он. Уж больно отчаянно он это делает. Что это? Я волнуюсь? Когда это было, чтобы меня, Атоса Петровича, заставлял нервничать какой-то спиннингист.
Рыболов тем временем тоже начал волноваться. На лбу выступила испарина. Он чувствовал, что был контакт с рыбой, но никак не мог добиться уверенной поклёвки. А время неумолимо заканчивалось. — Ну, же! Давай! Ведь должен быть выход! Ты же здесь, родной! Я тебя вычислил! Некогда мне тебя уговаривать! Хотя...
Когда осталось пять минут, и доктор специально громко это объявил, рыболов опять колдовал над приманкой.
— Вот только попробуй отвернуться от этого! Хищник ты или где? — пропитывая поролон рыбьим жиром, шептал спиннингист.
Жена рыболова тоже начала нервно покусывать нижнюю губу. Атос Петрович торжествовал.
Доктор подошёл к рыболову и тихо произнёс:
— Всё, время вышло!
— Умоляю, ещё пять забросов!
— Хорошо, но это будут последние ваши забросы в буквальном смысле этого слова.
Рыболов, казалось, не слышал этого приговора. Он только пристальней всматривался в кончик спиннинга и, казалось, совсем с ним слился.
После четвёртого заброса спиннингист как-то неестественно дёрнулся, сделал шаг назад и в такой воинствующей позе он держал спиннинг, который делал хаотичные наклоны в сторону реки. Супруга вздохнула с облегчением.
— Ну, слава Богу! — вырвалось у неё и, встретившись глазами с Казанкиным, победоносно подмигнула ему.
За спиной рыболова уже стеной стояли бывшие судьи и жадно ожидали финала. Ничего этого не замечая, рыболов шептал сам себе: «Иди ко мне, мой мальчик несговорчивый. Спокойно, спокойно... Всё под контролем...»
Не прошло и 30 секунд, как рыболов стал медленно, шаг за шагом отступать на берег, волоча кого-то согнутым спиннингом. Им оказался обыкновенный судак, весом примерно в килограмм. Спиннингист ловко взял его за голову и незаметным движением вынул приманку из пасти. Глаза победителя светились радостью, на лице была улыбка идиота, чья мечта, наконец, сбылась.
Атос Петрович аж сплюнул от досады.
— Дуракам всегда везёт!
Доктор, не скрывая восхищения, поздравлял рыболова с победой, который в свою очередь благодарил доктора, ибо такой желанной, такой трудовой поклёвки в его коллекции ещё не было. Казанкин тоже радовался, но вынужденно скрывал радость перед хмурым лицом начальника.
— Казанкин, чего рот разинул! Иди, оштрафуй его за выловленную рыбу в запретной зоне! — Охан хотел ещё раз закурить, но к еще большему неудовольствию обнаружил, что сигареты у него кончились. Он зашагал в сторону брандвахты, в полголоса ругаясь на чокнутых рыболовов и на Фобос, с которого ему передали привет.
Казанкин пришёл на брандвахту только спустя полчаса.
Охан сидел чёрный как туча.
— Оштрафовал?
— Нет! — радостно ответствовал Казанкин.
Атос Петрович аж подпрыгнул.
— Как нет? Почему?
— Он выпустил судака назад в реку.
— Как выпустил?
— А вот так, опустил в воду, погладил его, перевернул пузом вниз и, поддерживая в таком положении, дождался пока судак придёт в себя.
— Ты должен был конфисковать выловленную рыбу!
— Но ведь он действительно охотился только за поклёвками! Рыбу поймать его заставили Вы! Да и подойти я не успел, как он уже выпустил его!
— Значит медленно ходишь! У тебя под носом в запретной зоне рыбу ловят, а ты спишь на ходу!
Охан продолжал сыпать на подчинённого тираду недовольств его работой, а тот смотрел сквозь него и пытался вспомнить всё то, о чём рассказывал сегодня коллекционер поклёвок.
На следующий день Казанкин зашёл в рыболовный магазин. Он долго, не без интереса разглядывал витрины, на которых лежали рыболовные приманки. Затем с умным видом стал разглядывать стоящие с специальных стойках частокол тонких чёрных спиннингов. Продавец, давно за ним наблюдавший, даже отошёл в сторону, чтобы не мешать ему.
— Может быть, я смогу быть Вам полезен? Какой спиннинг Вам показать?
— Я ищу спиннинг Эвид Сэнт Круа AS86MHF2 с тестом от 3/8 до 11/4 унций длиной 8,6 футов с кольцами нью концепшн...
В это время Атос Петрович привычно вглядывался в бинокль на пустынный берег запретной зоны и не подозревал, что в городе-герое на одного «сумасшедшего» стало больше.
_________________
Самая уловистая блесна всё равно останется в магазине.
|
Регистрация
Вход
FAQ
Поиск
